Бозжира: казахская Аризона

Когда я показываю фотографии скал в урочище Бозжира друзьям, которые не были в Казахстане и предлагаю угадать место, где сделаны снимки, ответ в более чем половине случаев один: Аризона, Долина Монументов. И все равно, что скалы в Долине Монументов насыщенно оранжевые, а здесь много белого цвета. Зато форма похожа.

Не знаю как переводится Бозжира с тюркского, но в современном казахском языке «боз» — это белесый, светлый, а «жыра» — большая вымоина, овраг. Есть другие варианты написания названия урочища. Например, Босжира. В современном казахском «бос» переводится как «пустой». Так что, первый вариант логичнее. Поэтому хоть в рунете чаще употребляется название Босжира, я все же буду писать это слово через «з». «И» на «ы» менять не буду, а то во мне начинает протестовать внутренний ученик второго класса, напоминающий про «жи-ши».

Времени у нас оставалось меньше, чем рассчитывали: мы дольше расчетного пробыли на песках и кучу времени искали подъезд к Клыкам. Иногда мы шли по чьим-то колеям, иногда принимали за них сухие русла — вади. Но в итоге мы каждый раз оказывались на острых камнях гамады и вновь искали дорогу. Поэтому место для стоянки мы нашли аккурат перед закатом. Даже не то, чтобы нашли, а коллективно решили, что скакать по камням дальше мы не хотим.

Я вывалилась из машины, потирая все отсиженное и отбитое за день, попутно оглядываясь вокруг и оторопела… Катящееся за горизонт солнце подкрасило облака над Клыками Бозжиры в нереальные розовые и оранжевые оттенки. Я схватила с сиденья фотоаппарат и, как была, во вьетнамках на мягкой тонкой подошве и длинной юбке поскакала к Клыкам. Скакала я первые метров сто, остальные полтора километра я ковыляла. Острые камни впивались в ногу даже через резину подошвы. Шлепанцы сваливались, юбка цеплялась за все мелкие кустики саксаула, попадавшиеся по пути. Но закатная Босжира гипнотизировала меня и я продолжала ковылять вперед. Где-то через километр, когда Клыки все еще казались маленькими, а ноги были изранены достаточно для того, чтобы начал иногда включаться мозг, я поняла, что ломанулась без штатива. Самый красивый закат поездки, а я без штатива! Возникла спасительная мысль, сейчас я обернусь, а Никита, наверное, еще где-то возле машины, я ему жестами покажу, что мне нужен штатив, и он принесет, он же быстрый. Да, быстрый, причем настолько, что уже почти догнал меня, так что отправлять за штативом уже бессмысленно.

А Клыки были все еще далеко. Я понимала, что еще немного и свет уйдет, и шла как могла быстро. Но чуда не случилось: я не успела подойти к останцам на то расстояние, на которое планировала. Последний луч закатного солнца поиграл на облаках и потух. Мир вокруг постепенно погружался в серо-голубые оттенки. Пора было возвращаться.

Мы одни любовались этим инопланетным пейзажем, так мне казалось. Пока из-за перегиба рельефа под Клыками не появилась маленькая фигурка. Оказалось, там стояла лагерем еще одна компания автопутешественников.

Полтора километра в шлепках со сбитыми ногами, которые пришлось преодолеть обратно до лагеря показались пыткой. Но перед глазами стояла картинка с разноцветными облаками над Клыками Бозжиры. И она стоила этого.

На завтра у нас было запланировано продолжение осмотра Бозжиры. Проехав тридцать шесть километров, мы снова оказались на Западном чинке Устюрта.

Отсюда стало видно еще больше останцев. И сходство с Долиной монументов еще более усилилось. А вот клыки Бозжиры отсюда выглядели немного менее внушительно. Все же между нами три с половиной километра. Получается, чтобы оказаться в трех с небольшим километрах от Клыков мы проехали на машинах в десять раз больше!

Обычно путешественники смотрят на урочище только с одной точки. Все-таки переезд с урочища на чинк отнимает много времени. Гораздо проще и быстрее уйти на грейдер и умчать к Бекет-Ата. А я даже не знаю, какой из видов на белоснежное урочище мне понравился больше. Слишком уж они разные.